Как-то раз в картонный город приехал цирк-шапито. Пока натягивали канаты, расставляли деревянные скамьи и клеили афиши, циркачка Мелисса (на самом деле её звали Машей, но она считала, что это совсем уж по-крестьянски) гуляла по пыльным и жарким мостовым. Она заглядывала в незнакомые дворики, тайком срывала чёрные виноградины и, смеясь, их ела. Дети прыгали через верёвочку и смотрели на неё с завистью. "Это видно какая-то богатая дама, у неё красивый плюмаж и платье! Мы бы тоже хотели быть такими!" — думали дети. "Ах, эти верёвки-верёвочки! Знала ли я когда-то, что они потом окажутся в трапеции? — говорила себе Мелисса. — Какое разочарование, все эти ротастые клоуны, ручистые силачи, плешивый директор, с которым мне пришлось даже целоваться, чтобы он разрешил мне сольный номер. Единственный раз, когда было прекрасно, это в тот вечер со сложной программой. Я была на высоте во всех смыслах, и после мне доставили огромный букет цветов с приглашением выпить кофе. Поклонник, несмотря на свои 40, имел изумительную улыбку 20-ти летнего. Он попросил меня снять перчатки, чтобы поцеловать руки, "бесстрашно до этого державшиеся на трапеции". У них была ночь с кричащими цикадами и морским ветром, до того невозможно сладкая, что хотелось всё бросить и лежать так без движения вечность. Всё было в прошлом, сейчас уже не те мужчины.
Циркачка увидела кофейню, вошла туда, и пока ей несли заказ, долго смотрела на свои руки, на цирковой шатёр, на вечерний город.
| |