Садисты.
Ободрали и ещё купальную шапочку натянули:))

alex2000: И траурным крепом фон задрапировали. Рисуйте, детки :)

класс:) у нас в мастерской тоже экорше стоит, мы его рисовали. Только оно (или ОН?) был нераскрашенный, гипсовый…

Мария Aртёменкова: Блин, а я вот не уверен, что это экорше ночами спокойно стоит… Такое ХОДИТ, наверное, по мастерским :)

это портрет… я так думаю:)

Finist: Хе, пожалуй да! Эмоциональный такой…
Вроде римского портретного бюста, только раскрашенный :)

Пётр Бюнау: ...ходит и размышляет о своей нелёгкой судьбе:)

Пётр Бюнау: портрет испанского конкистадора, попавшего в засаду индейцев…

Это обобщенный портрет автора после комментаторских разборок.

хм. а уж что застваляют делать девушек на первом курсе медицинского института, даже лучче и не упоминать. куда там вашим манекенам :)

Пётр Бюнау: а как вы его называете? Иван Иваныч?

Мария Aртёменкова: Гипсовый гость :)

Finist: "Вам полный скальп снимать прикажете-с?" :)

Петр Жеков: ИМХО, наоборот, комментаторские разборки чаще накручивают, а не снимают.

Tamara: А фото будет?

bun warmer: Иван Иваныч — это обычно скелет. А про этого справится надо у дневников, я ж вечерник :)

Петр Жеков: $))

Пётр Бюнау: господь с Вами, Петр. Во первых, на это лучше не смотреть. Во-вторых, далека я от первого курса :)

Да, скелет, обычно, с окурком. А уж што с чреслами вытворяют эти первокурсники…

Оформитель: Да, особенно хорошо у скелета гвоздика в том месте смотрится, или роза… Макабр-гламур :)

мышечный дядька. мы такого куски по биологии разглядывали :)

Ляксандра: И как оно вам? :)

Чебурашка,) Хорошо, хоть ухи не осквернили,)

Пётр Бюнау: не понравилось :) скучно.

маринка: Чебурашка тут сверху. ("Под сению чёрных уш") :)

Ляксандра: А у нас в школе повышенным интересом пользовались продольные срезы младенцев, помнится :)

А чё..Нас и на 4-м заставляли это рисовать после анатомичек и после живых натур. Эккорше — это святое! Даже вот стихотворение сочинил в то пору:

***

Э К О Р Ш Е

В ночи унылой и немой,
Где хруст заснеженных кустов благоговеет перед рамою оконной,
В плену остывшей за ночь мастерской
Стоит печальный экорше, оставленный и вечно обнажённый.

Он остывает в зимней полутьме
Под выключенной лампой старого софита;
Он не дрожит, не ищет драпировок на себе,-
Он покорился уж давно штрихам учебного графита.

В прохладных снах он видит платье из папье-маше
На маленькой модели, чуть прикрывшейся гротеском.
Не страшно, что он всё же полуобновлённый экорше,-
Зато ведь на планшетах формы проработаны до гипсового блеска.

В углу руинами задрапирован натюрморта силуэт,
Давно уже заброшенный талантливым студентом,
А за стеною всхлипывает древний и запыленный скелет
Со стенда пластанатомического кабинета.

В ночи унылой и немой,
Где хруст заснеженных кустов благоговеет перед рамою оконной,
Сидит профессор гениальный и больной
На пепелище вакханалии студенческого бреда.

SANCK: Да, образ вдохновляющий…