Игорь Варченко:
У Вас наверняка некарикатурные акварельки есть .
Может после 8-го покажете? :)))

Сергей Бекетов: Сергей! Некарикатурных акварелек, к сожалению, нет, честное слово. Я такой медлительный, что меня с трудом на карикатуру хватает и иногда фотографирую, но в фото в основном банальщина!

Игорь Варченко: Очень жаль :( Хотя, я уверен, настоящая акварель много времени не требует.
P.S. Другое дело — лень — матушка… :)))

Сергей Бекетов: Согласен, надо попробовать.

!!!

Ничего себе медлительный, каждую неделю удивлять новым !

Игорь Парсаданов: Нет, Игорь, это не кокетство. Я действительно приторможенный, как не знаю кто. Мне дай 48 часов в сутки — я никуда не успею. Но есть одно дело, за которое меня многие осуждают, это быстрое вождение авто. За рулем мне сам черт не страшен. Даже привыкшие к моему стилю дети пытаются меня почаще одергивать. У меня совершенно сносит башню, НО… Сразу хочу сказать, что по моей вине никогда ни одного ДТП не было. В меня въезжали — это да. Возможно поэтому и пришлось делать операцию на позвоночнике в прошлом году. Но по моей вине ни один человек, ни одна Божья тварь ( в смысле животного мира) не пострадала, за исключением мошек, разбивающихся о лобовое стекло. Можно сказать, что я был рожден для руля. И хотя начал ездить довольно поздно, ощущение такое, что я всегда это делал, с самых пеленок. Был случай, когда карикатурист Володя Иванов ( для знатоков карикатуры это не тот Иванов, которого уже нет в живых, а молодой, который работает в "Спид-Инфо"), крикнул мне: " Стой!" . "Что случилось?" "Я не могу с тобой ехать по Москве, мне нужно сбегать в магазинчик и хлопнуть стакан водки, иначе мне не выжить!" Просто я мчался по Москве, перестраиваясь из ряда в ряд, как на гонках ралли. Вообще,когда я езжу, это сильно смахивает на кадры фильма "Такси". Так что в жизни, и за рулем — это два совершенно разных человека, доктор Джеккил и мистер Хайд понимаете ли.

А, как же посмотреть по сторонам (не торопясь), подумать за рулем, послушать шелест колес? Не люблю быструю езду, поэтому, мое любимое занятие — путешествовать (когда тепло)(неторопясь) на велосипеде по ночному Питеру.

Игорь Парсаданов: Я ОБОЖАЮ путешествовать, НО… Либо на машине далеко, либо очень далеко и пешочком. Велосипед — уже не мое. Все-таки 125 кг — конечно это и следствие "дружбы" с машиной, но я и пешком ОЧЧЧЕНЬ много передвигаюсь, вот в Питере прошлым летом гуляли с утра и до ночи. А в Париж уезжаем на целую неделю и бродим почти без подземки — двигаем от улицы ЛеБран ( между площадью Италии и Ситэ) и пешочком через весь город до Монмартра или Эйфелевой башни, до Елисейских полей. На фигуре ну никак не сказывается, к сожалению. Возвращаемся едва живые, даже на ресторан не хватает сил, покупаем жареную курицу рядом с нашим бивуаком (как же готовят их в Париже — нигде так не могут делать!), проносим в любимый отель с тем же названием что и улица мимо хозяйского рыжего пса, который сразу же крутит носом, учуяв загриленный продукт( в отель не разрешают приносить еду) и с разбитыми в кровь ногами падаем на кровать, рвем курицу, а напослед пакет сладчайшей испанской черешни — каждая фруктинка величиной со сливу, а утром снова в поход — кораблики на Сене, Лувр, да Диснейленд в конце концов… Тоже целый день… Я втискиваю свою задницу в ракету, а Наташа не успевает сесть ко мне, француженка орет на нее и отгоняет от аттракциона, я не успеваю выскочить в знак солидарности с моей половиной ( корма застревает в узкой дырке), тетка нажимает на кнопку — я лечу, а Наташа плачет, как ребенок, которому не дали покататься. И смех и грех…

Это отрывок из парижских рассказов Хемингуэя ?

Игорь Парсаданов: Может пора уже пописать, с ударением на букве "а" , а не порисовать ( с любым ударением кому как нравится) — ШУЧУ! Но на самом деле жизнь кажется серой и будничной, а начинаешь вспоминать — вроде и ничего, много всякого было — рассказать только как в Риге отстал от трамвая на одной стороне горбатого моста, а потом не могли около часа встретиться с женой. Она возвращалась ко мне оставшемуся, а я ехал за ней вдогонку. Мы видим друг друга в окнах проезжающих друг мимо друга трамваев, выходим и остаемся каждый на своей остановке, в надежде, что твоя половинка сейчас к тебе приедет следующим трамваем. Примерно через десять минут терпение кончается, ты садишься в трамвай и снова видишь жену в проезжающем мимо трамвае — у нее тоже кончилось терпение ждать. И мы снова стоим на разных концах моста и не можем видеть друг друга. Если бы это было на ровной поверхности, можно было бы увидеть и помахать, мол подожди, я сейчас приеду. А так мы ездили друг к другу полчаса. Такое выдумать нельзя, надо кино снимать.

Игорь Варченко: как раз подумалось без ёрничества: Вам бы книжки писать. Да и самому иллюстрировать.

Горецкий: Может проще поступить — писать сценарии. Дочка у меня оператор на телевидении, и с ней начать фильмы снимать. А что, Феллини начинал карикатуристом, чем мы-то хуже. И ОПЯТЬ шучу. Непростое это дело увлечь рассказом собеседника. Тебе кажется, что история интересная, а слушатель едва сдерживается, чтобы не зевнуть. Хотя и на прежней работе в министерстве мне все говорили, записывай дорожные истории. Все едут на работу обычно, сел в машину, завел и приехал, открыл дверцу, захлопнул и идешь через проходную к лифту, а я еду — что-нибудь обязательно случится. Мчусь из области в Москву, проезжаю МКАД, пост ГАИ ( ГИБДД) , подъезжаю к впадине перед улицей Миклухо-Маклая и притормаживаю, знаю, что наверху часто ГАИшники с "пушкой" стоят и скорость замеряют. Рядом дребезжит, не снижая скорости, старенький москвич "каблук". Весь ржавый, лохмотья бурой ржавчины развеваются на ветру, как флаги футбольных фанатов. Ребята с "пушкой" оживляются, один из них идет навстречу "каблуку" и машет жезлом: "Тормози, родимый!" А тот поворачивает к Гаишнику и… не тормозит. БАМС, ХРЯМС, трамбах-бах и служитель закона отлетает метра на три-четыре назад и совершенно ошеломленный приземляется на пятую точку. Шапка летит в одну сторону, жезл в другую, а "пушка" летит назад к ногам второго гашника, у которого от увиденного челюсть отвисла ниже нагрудного кармана, и вдребезги об асфальт ("пушка", а не челюсть). Каблук наконец встал, видимо у него тормоза не работали и для того, чтобы остановиться, ему обязательно нужна была большая фигура милиционера. А я, уже проехав мимо, ползу как черепаха и сворачиваю голову назад до хруста в позвонках. Водителя "каблука" вытаскивают оба гаишника ( упавший уже очухался) и начинают месить так, как моя бабушка тесто не месила. Что было дальше, честно, не знаю, уехал…