Дорога к камню
Графика В.Слётова и В.Макаренко




  Рисуя минералы...

В.А. Слётов

"Чем больше человек приблизился к природе,
тем дольше будет жить его искусство"

Леонардо да Винчи


Я начал рисовать минералы давно, еще школьником, из необходимости давать документальные иллюстрации к своим статьям по онтогении минералов. Помню, что работать над этими рисунками с самого начала мне было куда интереснее, чем над текстом самих статей.

Со временем пришло понимание того, что подача научного материала в минералогии (я имею в виду, главным образом, онтогению) должна основой своей иметь качественно и наглядно показанный объект обсуждения. Оптимально это - хороший рисунок, где камень говорит сам за себя. А обсуждение должно сводиться к объяснительной записке к такому рисунку. И чем она короче и лаконичнее, тем лучше. Кроме того, меня начал увлекать и чисто художественный подход к изображению камня. Безо всякого научного подтекста - просто показать некую красивую и удивительную грань природы. Или выразить через рисунок камня самого себя, свое настроение, с ним созвучное. Ведь они, камни, в некотором смысле тоже живые. И с ними можно научиться общаться. Они способны вызвать к себе массу эмоций - от восторга до сострадания.

Мое отношение к минералу в определенном смысле - религиозно. Думаю, это не случайно, и вот что конкретно я имею в виду.

В православно-христианском миропонимании человеку дано три храма: один - в его душе, второй - храм, церковь, дом Бога и молитвы, и третий храм - природа. Природа, созданная Богом в гармонии, чтобы показать человеку премудрость Божию через красоту и внутреннюю целесообразность мироздания.

Поэтому, в моем понимании, изображать камень - дело очень ответственное, требующее вдумчивого и деликатного отношения к самому камню, кристаллу - как к Божьему чуду. Возможно, рисовать камень всерьез - это нечто сродни писанию иконы.

Вот и изобразительные средства требуются аналогичные тем, что традиционно использовались в древней иконописи. Так, чтобы полноценно и выразительно показать камень в объеме, приходится использовать приемы "обратной перспективы". То есть показывать его как бы бинокулярно, в некоторой развертке. И принцип "самосветящегося объекта" - игнорируя внешний источник освещения, строить изображение так, словно предмет как бы фосфоресцирует, светится изнутри, сам являясь источником собственного освещения.

Таким образом уходим от бликов и внешних светотеней. А это открывает путь к прорисовке множества мелких, но значи-мых деталей, к большей достоверности и выразительности изображения. Кстати, подобные приемы использовали в своем рисунке ещё даосы древнего Китая (школа Го-Си).

Рисуя минералы, зачастую сознательно или бессознательно имеешь в виду нечто еще, более широкое, чем камень как таковой. О чем речь? История и искусства, и культуры неразрывно связана с миром камня. Ферсман в свое время написал об этом целую книгу. Но я взгляну немного в ином направлении. Возьмем, к примеру, архитектуру. Храмы Византии и сростки кристаллов кварца - откуда это поразительное сходство? А юго-восточная Азия? Сплошной кальцит! Блочно-расщепленный доломит в постройках Японии и Кореи. Пагоды Индии и Китая - как много в них от эпитаксических сростков кальцита (ромбоэдр по скаленоэдру). А двойники ставролита? - Самый древний крест на Земле. Еще жизни не было, а крест в камне уже был!

Чтобы рисовать камень, вначале нужно научиться его наблюдать. И непременно с желанием понять, как он устроен, почему вырос именно таким, какова была его история, по-научному - онтогенез. Но ничего этого не получится, если вы его, камень, не полюбите. Полюбите камень - и он начнет открывать вам свои тайны. И вы научитесь его и рисовать, и созерцать. Кстати, в древних восточных учениях именно способность к созерцанию считалась главным. Чистое созерцание есть высшее знание, - говорили древние.

Мир, по Достоевскому, спасется красотой. Красотой человека, природы... И камня - части природы? Ведь камни как часть природы, её красоты, остались где-то в тени бесчисленных путей их прикладного использования.

Фантазия природы неизмеримо богаче фантазии нашего ума. Но ее Божественная фантазия при всем сумасшедшем разнообразии всегда соединена с глубинными законами мира. Поэтому неискаженная природа всегда красива! И красота всех сущностей природы - в их целесообразности. В стремлении всех вещей к состоянию равновесия, внутреннего и взаимного. Но это - вечный процесс движения. И мне представляется, что задача искусства в естествознании - увидеть и показать моменты этого движения.

Искусство - один из путей познания мира. Это общая мысль. Рисуя минералы, я увидел, что она может иметь вполне конкретное, практическое значение.

Для меня сам процесс работы над рисунком минерала стал способом его изучения. Пока рисуешь кристалл или агрегат, поневоле приходится разбираться во всех тонкостях, деталях его строения, в их взаимосвязи между собой. Стоит оторваться от объекта изображения и начать делать рисунок путем "экстраполяции", т.е. "отсебятины", как вскоре замечаешь, что камень на бумаге перестает быть реальным, что в нем что-то не так. Приходится возвращаться к объекту и искать ту деталь или закономерность в его строении, которая оказалась упущенной или искаженной. Находить ее, исправлять рисунок, приводя в соответствие с природой.

Рисуя камень, я как бы создаю его заново по его законам. Оттого, думаю, рождается понимание этих законов. Сначала на уровне интуиции. Затем, по мере осмысления и анализа, оно приобретает логическую форму научного знания. Разобравшись в этом, я стал осознанно использовать рисование камня как полноценный метод его изучения.

В ряде случаев я избегаю называть то, что делаю, "рисунком", предпочитая говорить скорее о "работе". Понятие "рисунок", по-моему, подразумевает нечто в значительней мере субъективное и простое. Нашел, увидел, нарисовал. Наиболее простой путь в этом смысле - рисовать с фотографии. Сомневаюсь, есть ли в этом какой-то смысл. Для меня, как для минералога, основной мотивацией в творчестве служит профессиональная любознательность. А она требует куда более сложного подхода.

Сначала - разобраться всесторонне с образцом, изучить его, понять все стороны его морфологии и, по возможности, генезис, сопоставить с как можно большим количеством образцов аналогичного типа. Одним словом, провести предварительное научное исследование. И только когда камень, за который я взялся, становится мне понятен и перестает задавать новые вопросы, я считаю себя вправе приступить к следующему этапу - поиску изобразительных средств, оптимальных для его показа. Далее следует поиск оптимального ракурса изображения. Иногда приходится задуматься над допустимой степенью возможной "реконструкции" при изображении образца - где-то целесообразно и уместно мысленно "нарастить" сколотую, например, головку кристалла, или, напротив, опустить несущественные, но отвлекающие внимание от главного детали.

Выбор сюжета определяет всю дальнейшую работу - и стиль, и технику. Большая удача, когда в руки попадает ясный и гармоничный, "самодостаточный" объект, - камень, изобразить который, ничего в нем не меняя, - и легко, и должно.

Сталкиваясь же с моментами преходящими, приходится отбрасывать всё случайное, оставляя и выделяя лишь те черты, которые определяют сущность данного явления. Суть работы художника-минералога заключается в поиске сущности явлений и в стремлении показать наглядно как сами эти явления, так и их всеобъемлющую взаимосвязь.

Изображение, по возможности, должно нести максимальный смысловой подтекст, наглядно показывать и раскрывать какое-то явление или закономерность в строении камня. Удачный рисунок должен будоражить воображение дилетанта и заставлять задуматься профессионала.

Как создаются совместные рисунки? В силу необходимости. Ведь возможности каждого по-своему ограничены. Попадаются сложные задачи, разобраться с которыми удается только общи-ми усилиями, дополняя и исправляя друг друга.

Движущая сила творчества, вдохновение - в стремлении постичь законы природы, в поиске через них самого себя как части Божьего Промысла. Абсолютно совершенный образ в искусстве невоплотим в принципе, он существует предвечно где-то в пространстве высшего и всеобъемлющего разума. Истинный мастер не создает ничего заново, из своей головы. Но таинством творчества извлекает некий образ из этого пространства и воплощает его материально. Поэтому никакое произведение нельзя считать вполне совершенным. Как бы замечательно оно не было. Потому что оно могло быть еще лучше! Понимая это, мастер никогда не может удовольствоваться сделанным. Творчество - это бесконечный путь восхождения с мучительным и в то же время радостным осознанием того, что цель этого пути - недостижима.

Москва, август - декабрь 2001 г.



 Дорога к камню

В.C. Макаренко

"Природа столь же неустанно творит новые
формы, как художник воспроизводит их".

П.М. Бицилли



Рисовать я начал школьником. Первые работы - карандашная графика. Старался приблизить рисунок к природе. Нравилось рисовать все, что радовало глаз.

Учился в 12 художественном лицее в Твери, где в основном поощряли "искания", связанные с фантазией, эклектикой и стилизацией. Объяснение - престиж. "Доискался" так, что интерес к природе стал падать. "Глаз не лежал". Я начал скучать. Благодаря оптимизму я искал, надеясь, что найду. И нашел.

Вот вместе со своей девушкой на КЛИО. Она ходит - ищет подарок. А меня привлекли кристаллы кварца. Достал ручку и тетрадь и просто начал рисовать. "Посмотри, какие разные грани, а вот углы между ними всегда постоянные", - сказал мне один из посетителей. Разговорились, познакомились. Его заинтересовали мои наброски. Виктор Слётов.

Вот я уже в гостях у Слётова. Как будто попал в другой мир - первое впечатление. В обычной квартире - целый музей. Кругом камни - большие и маленькие. Разнообразие цвета и форм. На стене тоже камни - рисунки. Глаз невозможно оторвать. Вот оно - тонкость, живость, эмоциональность и отличная техника. Удивился, узнав, что Виктор не учился рисовать. И все-таки, как? - "Меня научил камень, а изображение само приходит", - сказал он.

Первые пробы пера. Первые камни. Первые проблемы. Пытаюсь изобразить камень, основываясь на чертежах и схемах. Использую основные изобразительные приемы, исходя из лицейских "исканий". Получается нечто, сродни карикатуре. Форма и объем есть. Камня нет. Держу в руках и вижу другое. "Почему?" - спрашиваю у Виктора. - "Ты подстраиваешь камень под технику. Попробуй наоборот!" - ответил он. "Чем ближе в своих работах Вы приближаетесь к природе, тем дольше они будут жить!" - была цитата из дневников великого Леонардо, сказанная Виктором.

Находясь среди камней, долго их разглядывая, думаешь. Первый удачный рисунок - это Морион. Первый камень, позволивший себя нарисовать. Долго держал его в руках, вертел, изучал. И понял. Я рисовал бездумно, не глядя на камень. Не понимал, не видел его.

Однажды, взяв в руки кристалл Мориона, я мысленно попросил его помочь мне. Я никогда не забуду этого чувства. Морион лежал на моей правой руке. Закрыл глаза. Попросил его и … Он ответил! Это было как стоп-кадр. Промелькнул его образ во всех деталях, подробностях. Он был огромен. Открыл глаза и, держа Морион в руке, стал рисовать. И вот, как из тумана, постепенно, стал выплывать увиденный образ.

Конечно, изображение получилось не совсем таким, но это уже был шаг вперед. Я научился чувствовать. Кристалл открыл во мне новую способность - видеть образ. Виктор узнал в рисунке оригинал. Камень Морион.

Дальше - больше. Интерес к камням стал расти. Виктор дает книги о камне, самые интересные А.Е. Ферсмана. Рассказывает о В.И. Степанове, Ю.М. Дымкове. "Рисуй познавая и познавая рисуй. Старайся в рисунке показать то, что ви-дишь, чувствуешь. Захочешь - получится!" - слова В. Слётова. Мои новые работы радовали Виктора все больше, и однажды он предложил сделать серию совместных работ. Через камень я нашел друга, через друга я подружился с камнем.

Серии работ, сделанные совместно, оказались чем-то новым и качественно особенным. Мы поняли, что только объединив наши усилия в совместном творчестве, мы в состоянии создавать работы такого высокого уровня, который недоступен ни одному из нас в отдельности. Более того, мы едины в ощущении, что это далеко не предел возможного. Уверенность в правильности, нужности поставленных задач и выработанного нами нестандартного способа их совместного решения придает новые силы и открывает безбрежные горизонты в творчестве и в познании.

Рисовать камни сложно. Не легче портрета человека - нужно знать пластическую анатомию, найти удачное движение, понять характер. Как с камнем? Учебник минералогии дает сведения: названия, свойства, чертежи кристаллов. Все это нужно знать. Основываясь на этом, можно адекватно изобразить камень? Нет! Рисунок на уровне схемы или чертежа - что портрет человека, выполненный с его изваяния. Да, это будет человек, но узнаем ли мы его? Нет! Только пообщавшись с ним, разобравшись в его характере, можно узнаваемо его изобразить. Иной художник сделает Вам портрет за не-сколько минут. Посмотрите на изображение, на другие портреты этого художника. Все лица какие-то усредненные, с одинаковыми глазами и все друг на друга похожи. С камнем дело ничуть не проще - с ходу не нарисуешь!

У каждого камня - свой неповторимый образ. Работа удается только тогда, когда удается найти к нему особый, индивидуальный подход, который поможет ему "заговорить". И тогда он, камень, позволит себя нарисовать. При этом изо-бражение получается ясным и адекватным. Я решил посвятить свою жизнь тому, чтобы показать Вам через искусство образ камня таким, каким увидел его, - как застывшую му-зыку, как живую сущность неживой природы.

Москва, март 2002 г.



 Немного о графике Виктора Слётова и Владимира Макаренко

В.А. Мальцев, геолог, фотохудожник, писатель


Древние китайцы говаривали: одна картина равна десяти тысячам слов. И откуда только в те лохматые времена - и вдруг столь глубокое знание информатики?

Обычно науку и искусство противопоставляют. Зачем? Наоборот ведь, если Бог (или Природа) создал Человека творцом, то нельзя же, в самом деле, ожидать что Человек совершит свой Акт Творения сразу, без раскачки, тренировки и подготовки… А приближений к Акту Творения, посильных человеку нынешнему и при том сравнимых с созданием новых миров, ровно два. Одно - научное (или географическое) исследование, открывающее новые части или новые уровни мира существующего, другое - создание своего собственного мира путем художественного творчества. Не зря же в человека, кроме инстинктов, изначально заложена тяга как к Прекрасному, так и к Неведомому, что бы ни толковал там на эту тему почтенный дедушка Фрейд. И - пока что есть еще небольшая перемычка между этими двумя приближениями, перемычка, постепенно растворяемая в потоке ускоряющегося темпа жизни и замены от осмысления природы вещей их все более точным описанием, и перемычка эта называется - Художественное Исследование.

Мастера Художественного Исследования ценились всегда, твори они в Слове или в Визуальном Искусстве. Жанровая фотография начала века сохранила многое, стертое из истории вечным ее переписыванием, или же - показавшегося летописцам малозначимым. Живопись Леонардо сделала для развития той же анатомии ничуть не меньше, чем старания сотен подвижников от чистой науки. Книги Арсеньева, Куваева, Хейердала, Дарелла, Стенли, Тазиева и прочих - привлекли в Науку больше мозгов, причем более разносторонних, чем все многосотлетние старания гораздо большего числа популяризаторов чистой науки. Заронить и раздуть искру всегда сложнее и важнее, чем под-кармливать уже появившееся пламя.

Графика (хотя это, конечно, не только графика) Виктора Слётова первоначально, лет этак -дцать назад, в студенческие наши времена, затевалась как иллюстративная к научным статьям. Тогда наука в фаворе была, статьи печатали, читали… Прошло время, наступила перестройка. Научные работы стали читать единицы и десятки вместо тысяч. Не могу поручиться, но, вероятно, это и стало одной из причин того, что Виктор исчез с горизонта на многие годы. Чисто научное исследование может выноситься на малую и узконаправленную аудиторию, художественное исследование - никак нет. Его главная ценность в том, чтобы будить ассоциации у тех, кто хоть отчасти, но "вне своей струи", а такой читатель у статей минералогических - извелся напрочь.

Прошли годы, и вдруг - телефонный звонок. Приглашение на выставку совместных работ Виктора с откуда-то взявшимся соавтором, Владимиром Макаренко, а заодно и презентацию их первого альбома. Если честно - ощутил некоторую радость за науку, в которой иллюстративная графика уровня, подобного тому, что я видел у Виктора, стала редчайшим явлением еще в прошлом веке. Но - не более. Не был готов к тому, что новый авторский дуэт покинет твердую и удобную землю исследования Научного, вступив на узкий и болотистый перешеек исследования Художественного. Конечно, поехал. И - обалдел… Настолько, что когда попросили выступить и высказаться, всего лишь невнятно промямлил пару фраз. Теперь вот с немалым удовольствием восполняю сию речь непроизнесенную, теша себя мыслию, что так оно даже лучше - аудитории несколько прибавилось.

Тема, за которую взялись Виктор с Владимиром - одна из сложнейших. Онтогения минералов, то есть изучение "жизненного цикла" малых минеральных тел и способов их взаимодействия друг с другом, по сути - тема самоорганизации неорганической материи. Дисциплины, попытавшиеся взять эту планку нахрапом (неравновесная термодинамика, синергетика), - уже на третьем шаге утонули в громоздких даже для современного компьютера системах уравнений. Тут нужна совсем другая математика, разработать которую - время немалое. И, что самое прискорбное, - эти дисциплины не смогли выработать даже понятийной базы, достаточной для "складирования" того потока знаний, который имеет место быть в виде, пригодном для обработки вне имеющегося узкого и заведомо неадекватного комплекта про-стейших математических моделей. Ситуация, в которой единственным способом сохранения Знания, можно даже выразиться, консервации его до лучших времен, является - Художественное Исследование. Конечно, и в виде Слова. Но вспомним древнюю китайскую мудрость, с которой мы начали, и попробуем сравнить объем накопленного Знания хотя бы с количеством живущих мастеров Слова. Итак, визуальные образы. Картины. Фотографии. Обязательно - художественные. Именно они спустя время смогут попасться на глаза специалисту в совсем-совсем других вещах, только который и сможет вдруг увидеть Ответ. Документативные же - утонут в архивах с узкой специализацией, где роются исключительно те, кому увидеть лес за деревьями - просто не дано. Да и по штату не положено.

Можно поспорить с выбором техники - живописной, а не фотографической. Да, живописная техника, как и математика, немного связывает художника имеющимися у него представлениями и моделями, что может и должно периодически приводить к ошибкам. Но ведь и в фотографии полная документальность - не более чем иллюзия. Хороший фотограф снимает не то, что есть, а то, что он видит… Зато в живопи-си часто можно передать нюансы, которые в реальных условиях никакой оптике неподвластны. А ошибки - они же того, кому в конечном счете предназначено это визуальное послание, с толку не собьют, он их обязательно заметит, посмеется, и - перейдет к тем листам, где ошибок нет.

В общем - берясь за этот текст, я специально не стал просить Виктора и Владимира показать мне работы, отобранные ко второму альбому, который сейчас перед тобой, Читатель (или же - Зритель будет правильнее?)… Дабы посмотреть самому, ошибусь я или нет, распространяя слова, написанные о первом альбоме, - на второй. Хочу надеяться, что Виктор и Владимир не поддадутся веянию времени с его бесконечными повторами-вариациями на тему единожды раскрученной удачи, а дадут - новое, спорное, красивое, интересное.

Москва, март 2002 г.

 

[Работы] [Авторы] [Гостевая Книга] [Подписка] [Арт Критика]

Ацтекский иероглиф - Дом
Домой

design © Serge N.Kozintsev