Самое страшное — чисто полотенце.

Хорошо, что на нас не смотрит, иначе смущаться пришлось бы нам.

Людмила Метельская: Самое страшное позади: мораторий на смертную казнь снят.

Казнить — можно? Тогда страшное впереди.

ни чоа так апстановочка…(((..Жуть.Фото интересное!

Свет за окном гораздо привлекательнее пришедшего с воли человека с камерой…

Здравствуйте, в зоне сидящие люди,
Вас уж судили, мы вас не осудим.
Кто в этой жизни ошибок не делал? –
Коли сидишь, то, понятно, – за дело.

Кто ж пострадал от неправедных судей,
Надо и вам докопаться до сути:
Божий над нами свершается суд,
Ну, а те "судьи" – своё понесут.

"Казнить нельзя помиловать" — самое сложное и страшное это поставить запятую…

Лана Добровинская: Лана, там ангелы — редкие птицы

Игорь, Ангелы вообще редкие птицы…увы

А мне не жаль. Отличная работа. Свет в окне-ценит…

Лана Добровинская: Там — они занесены в красную книгу гражданина начальника.

Нечаева Галка: Ну, если откровенно, Галка, я с вами согласен

Сильное впечатление производит!!!

Гидулянов Александр: Спасибо, Саша!

Грустно…

Борис Черниченко: Борис, надо думать, грустно — ему сидеть столько сколько люди не живут

Хочется сказать: ОГРОМНЫЙ кадр. Даже если не хотели — заступились.

Людмила Метельская: Что вы Людмила! Это же не позиция моя, просто констатация ("с использованием подручных художественных средств")

Мощный подтекст…

Горохов Сергей: Сергей, к сожалению, одним снимком и даже целой книгой тему не только не раскроешь, даже вешки вокруг не расставишь. Зазеркалье эта зона.

игорь гольдберг: Как всегда, лаконично — и точно…
Зазеркалье — действительно, точное слово

Ваш снимок, Игорь, заставляет почувствовать чувства персонажа, посмотреть на это полотенце его глазами, и поэтому ПроБиРаеТ не слабо. А достигается это вроде бы таким простым приемом…

Спасибо, Лена!!

Текст к снимку, хоть очень небольшой, все-таки просится.

жизненно…аллегорично)

Фео...: Татьяна, одно другое исключает, увы.

Брррр….

Эдельвейс: От этих одиночек могильным холодом тянет: спина в мурашках.

Людмила Метельская:
Смертная казнь в России наконец запрещена конституционным судом.

Дан: к сожалению…

Graver:
Нет, к счастью, поскольку наш суд далек от справедливости, он откровенно коррупционный и служит власти и деньгам. Оттого смертная казнь будет использоваться как инструмент, такой же, как сейчас киллеры.

Дан: А вот за неправедные приговоры карать той же мерой… Возможно это и остановит…

Дан: Graver: Страх перед смертным приговором еще не останавливал никогда и нигде убийц.

игорь гольдберг: А дураков?

Graver: Тем более. Они все делают, не думая вперед

Дан: Cпасибо, Дан!игорь гольдберг: Смысл тогда в этой самой казни? Множить количество смертей?

Людмила Метельская: Количество никогда не волновало ни одну власть. К тому же вероятность попасть под расстрел куда ниже вероятности попасть под трамвай. Уже одно это девальвирует статью.

Нельзя казнить! Мы не имеем права убивать друг друга. Тому, кто жаждет крови, достаточно посмотреть фильм Герца Франка "Высший суд".

Людмила Метельская: Людмила, откуда столько экзальтации? Вы, наверное, не читаете колонки криминальной хроники. Там в каждом абзаце кто-то кого-то убивает (вероятно, не зная о том, что не имеют на это право).

Graver:
Похоже, у Вас нет представления о степени коррупции в судебных органах. Где живете? :-)
Я уж не говорю об остальном, о том, что смертные приговоры не останавливают убийц, которым уже нечего терять и т.д. Одна высокая вероятность несправедливых приговоров достаточна, чтобы от смертной казни отказаться.
Власть у нас похабная, а люди еще темней власти. К сожалению.

игорь гольдберг:
Суд не орудие мести.

Все нормально.

Людмила Метельская: Не думаю…